Это – одна из самых удивительных историй в белорусском турбизнесе.
Как с бэграундом партийного функционера вписаться в новое время, которое тогда – в конце 80-х и начале 90-х, – не щадило никого? Как основать фирму, которая работает на рынке уже почти 34 года? Через какие победы и невзгоды нужно пройти, чтобы сохранить свой бизнес и войти в золотой фонд белорусского турбизнеса? Обо всем этом и о многом другом от первого лица рассказывает глава компании «МАТЭП-90» Людмила Мачульская.
Начало пути. Партийная работа. Забастовки в стране. Тяжелое время. Как открыть малое предприятие, не имея уставного капитала?
— Я родилась в 1947 году в Гродненской области. Окончила школу с серебряной медалью, потом заочно училась в Московском электротехническом институте связи. Параллельно работала в райкоме комсомола в Гродно, затем – в обкоме комсомола. В 1976 году меня направили на учебу в Высшую партийную школу. Отучилась в Минске два года в ВПШ и вернулась работать в Гродно – в Ленинский райком партии. Поработала там два с половиной месяца, вышла замуж. Свадьба была 28 октября – 60-летие комсомола, два праздника в один день…
В декабре я переехала в Минск и стала работать заместителем секретаря парткома обувного объединения «Луч». После рождения сына и декрета работала в Центральном райкоме партии. Потом – в парткоме часового завода. В 1989 родила второго сына. Снова год в декрете.
День рождения младшего сына отмечали в Карпатах, в Яремче – ему годик, пришли знакомые, в том числе – директор туристического кооператива из Киева – я у нее покупала тур. Она мне говорит: «Людмила, открывайте турфирму в Минске. Будем присылать вам туристов из Киева, вы нам – из Минска, в общем, сработаемся». Я отвечаю: «Нет, Валентина, я не готова. И в туризме я ничего не смыслю. И у меня есть работа, которая меня устраивает, ко мне все хорошо относятся».
Но когда я вернулась на завод, это был уже другой завод, другая страна и другое время. Тяжелое время. Кругом – проблемы, на заводе – забастовки. Честно говоря, начался настоящий кошмар. На завод вернулось много бывших афганцев. При слове «партия» — у них внутри все закипало. Я иду по заводским коридорам – а мне, образно говоря, плюют вослед, потому что я «партийный функционер».
Все мы, партийные работники, и я в том числе, чувствовали кожей, что рабочий класс смотрит на нас зло, недовольно. Именно поэтому я пошла к генеральному директору, говорю: «Не хочу больше занимать партийной должности, прошу дать работу на заводе». Он отвечает: «У меня для вас работы нет!» Меня аж передернуло: «А что, мы теперь на Вы?». Он смотрит на меня так жестко: «Я теперь со всеми Вами на вы».
Все это было очень странно слышать. Он же сам – член бюро горкома партии! Вот так люди себя проявляли. Время такое было.
Он сказал, что для «гуманитариев» у него работы нет. Но вообще-то у меня – электротехнический институт связи, меня нельзя назвать гуманитарием.
Несмотря на это, я все равно ушла с партийной работы и стала безработной. Искала работу, предлагали методистом в профком малого завода, инспектором по кадрам – в общем, ничего путного.
Долго искала, где можно трудоустроиться. Заканчивался 90-ый год. Положение безвыходное. Работы нет. Детей кормить надо.
Пришла к первому секретарю Первомайского райкома партии и говорю, «Хочу открывать малое предприятие, заниматься туризмом, но нет денег для уставного фонда!» Он: «Ну, так и у меня нет!». Я ему: «А Вы попросите в обкоме партии». В обкоме меня знали, потому что я всегда работала хорошо, мой опыт даже обобщал ЦК КПСС в 1984 году.
Секретарь был осторожный, к тому же в районе предприятий много, забастовки, проблемы, все надо разгребать. В общем, ему было не до меня. Прошло пару недель – никакого движения в моем деле. Тогда я ему говорю: «Давайте, я сама пойду в обком партии!». – «Нет, подожди еще пару дней». Через два дня мне звонят – приходите!
Обком партии выделил 16 тысяч рублей. А размер уставного фонда малого предприятия – 40 тысяч. Все равно денег не хватает. Тогда секретарь райкома обратился в одну коммерческую структуру, фирму «Тимекс», она занималась строительством, и мне выделили недостающие 24 тысячи. И еще две тысячи на регистрацию
Вот таким образом 25 декабря 1990 года и была создана фирма «МАТЭП». Учредителями были Первомайский райком КПБ и производственно-коммерческая фирма «Тимекс». Контракт, который со мной заключили мои учредители, был только на полгода. Почему на полгода? Потому что, когда я пришла на первую встречу, у меня спросили: «На какой период времени хватит уставного фонда?».
Я, честно говоря, не ожидала такого вопроса. Говорю: «Не знаю. Начинаю с чистого листа. Может, на полгода хватит». Они переглянулись: «Тогда и контракт на полгода».
После этого разговора я вышла из кабинета, села в приемной и осознала, насколько же тяжело мне будет.
По условиям контракта фирма должна была платить 4% — райкому партии, 6 % — «Тимексу». То есть, ежемесячно отдавать 10% от прибыли.
Название фирме мы выбирали вместе с Лидией Васильевной Сасим, которую я знала давно. Международное агентство по экскурсиям и путешествиям – «МАТЭП». Цифру «90» прибавили к наименованию фирмы в октябре 1996 года.
Разрешение на работу в туризме для участника внешне-экономической деятельности. Латышок и Куренков
Помещение мне дали в Первомайском райкоме партии. Кабинет, стол, стул, пишущая машинка. Нужна была печать. Принесла заявку в печатный центр, который, кстати, до сих пор находится в переулке Калинина, 16. Оказалось, срок изготовления печати – полгода. У меня контракт закончится раньше, чем я получу печать. Как работать?
Мы разослали по всей России, в местные бюро путешествий и экскурсий, предложения на туры в Беларусь. В марте уже должны приехать 20 групп на каникулы. А печати нет!
Кроме того, я дружила с директором СШ № 50. Эта школа была членом клуба ЮНЕСКО. Учащиеся школы часто выезжали на оздоровление в Европу. И этим должна была заниматься наша фирма. Но для этого нужно было получить лицензию на внешне-экономическую деятельность. Что же делать?
Знакомая договорилась, чтобы меня приняли в отделе внешне-экономических связей Совмина.
Это было 25 февраля 1991 года. Чем знаменательна эта дата? Тем, что в этот день Горбачев впервые прилетел в Минск. Весь проспект перекрыт. Я еле добралась до этого Совмина. Зашла в отдел, там сидит специалист, пожилой мужчина, спрашивает у меня: «А у вас гостиница есть? – Нет! А ресторан есть – Нет! А автобусы есть? – Нет! – Ну, так вам нельзя заниматься туризмом – у вас ничего нет!».
Я отвечаю: «Почему нельзя? Все это есть в «Беларусьтуристе», в «Интуристе». И гостиницы, и рестораны, и автобусы. Буду арендовать. Почему мне нельзя заниматься туризмом?
В общем, вышла я из кабинета расстроенная, вошла в лифт, плачу, тушь на лице размазалась. Лифт остановился, зашел какой-то мужчина, посмотрел на меня и спрашивает: «Чем вам помочь? Я не отпущу лифт, пока вы не скажете, что у вас случилось!»
Я все ему рассказала. Он: «Так, вас не туда повели! Первым делом нажимайте на нулевой этаж, зайдите в туалет, умойте лицо». – «А потом?» — «А потом идите по коридору, там есть Управление международного туризма, вам – туда!».
Туризм в то время регулировался Государственным комитетом по внешним экономическим связям (позднее – преобразовано в Министерство). Иду, на двери написано – «Начальник управления международного туризма – Латышок Петр Петрович». А я его знаю по работе в Комитете молодежных организаций ЦК комсомола. С ним вместе работал и Володя Куренков – бывший инструктор Первомайского райкома партии.
Я объяснила ситуацию. Они – не волнуйся, сейчас все решим! Тут же набрали Торгово-промышленную палату (в те годы именно она выдавала свидетельство о регистрации участника внешне-экономической деятельности), поговорили, и там ответили: «7 марта будет разрешение!».
А печати-то все равно нет.
Пришла к заведующему Общим отделом райкома партии Игорю Короткову и попросила: «Помогите, пожалуйста, мне с изготовлением печати». Он позвонил в печатный центр, они отвечают: «7 марта будет готова!»
Вот так 7 марта 1991 года я стала участником внешне-экономической деятельности. Это же еще был Советский Союз. После этого наша фирма получила основание заниматься не только внутренним туризмом, но и поездками за рубеж.
Вначале не было контрактов с зарубежными фирмами. Но мы, как я уже говорила, возили в Англию, Францию и Германию школьников на оздоровление с проживанием в семьях. А потом эти семьи прилетали и приезжали в Минск познакомиться с семьями детей, которых они принимали. Всю «наземку» директор школы Алла Владимировна Воробьева поручала «МАТЭПу».
Мы возили их автобусами и поездом в Ленинград, Москву, по Золотому кольцу, в Горький (ныне – Нижний Новгород), Волгоград, а в августе 1993-го – еще и в семидневный тур по Шелковому пути.
Примечательность этой поездки на поезде из Волгограда в Ташкент (так хотели гости из Тулузы!) была в том, что мы ехали в поезде, в котором практически не было стекол. В одних вагонах стекол в окнах не было в купе, а в нашем – в коридоре. Потом начальник поезда изменил маршрут: не поехал в Ашхабад, потому что все места в поезде были заняты. Мне пришлось на двое суток раньше высаживать 36 гостей из поезда в Ургенче (мужчины выпрыгивали через окна, потому что поезд должен был стоять всего 5 минут) и расселять в гостинице «Хорезм», не имея виз для въезда в каждый город Шелкового пути! Можно очень много интересного и захватывающего рассказывать об этом путешествии! Но не сегодня. Одно могу сказать: это была для меня Высшая школа туризма!
Сколько стоил штамп, разрешающий «выезд во все страны мира»?
Летом 1991 года к нам из «Бел-Ориентира» пришла работать Лариса Хмельницкая. Мы занимались всем подряд: и приемом, и экскурсиями по Беларуси, и шоп-турами в Польшу.
Чтобы в 1991 году заниматься шоп-турами, выезжать за границу, надо было каждому участнику тура поставить в паспорт штамп, разрешающий выезд во все страны мира. Штамп ставили в ОВИРе, а в ОВИР были вхожи только три компании – ВАО «Интурист», «Спутник» и «Беларусьтурист».
Я сначала пошла в Минский городской «Спутник», надеясь на более низкую цену услуги. Они пообщались со мной, посоветовались между собой и назвали стоимость – 70 рублей за штамп для одного человека. Меня эта цена смутила. Тогда я пошла в «Интурист», работников которого я знала, поскольку, работая в райкоме партии, курировала и их, и Главное Управление иностранного туризма при Совмине БССР. Они отнеслись ко мне более внимательно и, посовещавшись, назвали цену – 40 рублей за штамп.
Помню, что первый наш шоп-тур в Польшу стоил 140 рублей и один доллар – на страховку автобуса. Расклеили повсюду объявления – «Шоп-туры в Польшу», оказалось – у нас самая низкая цена, и люди к нам пошли. Мы чуть ли не каждый день носили им на подпись и оформление штампов список на 40-45 паспортов.
Кстати, потом выяснилось, что этот разрешительный штамп не стоил в ОВИРЕ ничего, ни копейки! Но я все равно благодарна ВАО «Интурист». Времена были такие, что все зарабатывали, как могли.
Белорусская туристская Ассоциация
В то время мы начали общаться с Александром Заккисом («Надзея»), с Юрием Бовенко («Бел-Ориентир»). Проблем в отрасли было много. «Поплакавшись» друг другу, решили собирать фирмы и создавать туристскую ассоциацию, потому что поодиночке никто нас слушать не будет, надо объединяться.
Учредительное собрание Белорусской туристской Ассоциации состоялось в ноябре 1992 года в актовом зале «Интуриста». Собралось больше ста человек, пригласили не только минские, но и региональные компании. Президентом Белорусской туристской Ассоциации избрали Александра Заккиса, первым замом – Юрия Бовенко, меня – заместителем.
Мы занимались проблемами отрасли, пошли в ОВИР, в МВД. Писали письма, проводили встречи. Одной из первых «побед» было то, что мы добились разрешения каждой фирме подавать одну группу в неделю в ОВИР. Это было очень мало, потому что спрос был огромный. Мы носили документы в ОВИР и в «Интурист», чтобы удовлетворить всех желающих отправиться в эти туры.
Так начала работу БТА. Мы старались, пытались сдвинуть с мертвой точки безразличное отношение к туризму, потому что чиновники не хотели признавать коммерческие фирмы.
На мой взгляд, именно туризм в то время помогал людям выжить. Многие получали зарплаты продукцией заводов. Денег не было. Вывозили за границу то, что получали вместо зарплаты – там продавали, а назад привозили необходимые для семьи продукты, фрукты одежду, обувь, рубли, чтобы снова купить белорусский товар и вывезти его за границу. Позже, спустя год-полтора, стали привозить и валюту, и посуду, и бытовую технику, мебель, которых у нас не было. Так и выживали – наши туристы и мы.
Мы возили туристов в шоп-туры в разные страны – в Китай, Индию, Европу. Помогали людям и себе – чтобы было за что жить.
Август 1991 года: огурцы и опечатанная дверь турфирмы в райкоме партии
Это было в августе 1991 года. На ступеньках Первомайского райисполкома я встретила Василия Жданца – бывшего секретаря комсомольской организации одного из колхозов Гродненского района, где я когда-то работала. Он, как выяснилось, был уже директором совхоза под Минском, и пригласил в гости: «Люда, у нас такие хорошие огурцы выросли, приезжайте – возьмите».
Была суббота, чудесный день. Мы с Ларисой Хмельницкой сели в ее «Запорожец» и поехали в совхоз за огурцами.
Набрали один мешок огурцов, второй. Огурчики такие средние, крепкие, хорошие. Машина открыта, радио работает. Идет трансляция сессии Верховного Совета БССР. Страсти бушуют, гневно выступает оппозиция. Я чувствую – обстановка в стране накаляется. Говорю: «Лариса, хватит огурцов, поехали на работу!» – «Зачем?» – «Потом объясню!».
Сели в машину, приехали к зданию Первомайского райисполкома, поднялись на четвертый этаж, в райком, где находился наш кабинет. Взяли мешок от огурцов, открыли сейф и выгрузили все, что там было – паспорта, документы, печать и привезли ко мне домой.
И. о. главбуха приехала в райком часа через полтора, чтобы забрать из нижнего сейфа бухгалтерские документы, но опоздала… Все двери райкома партии, в том числе – и дверь нашей фирмы – были опечатаны.
Когда пришли на работу в понедельник, то увидели полный коридор перепуганных и возмущенных туристов. Вечером – выезд. Туристы шумят, паникуют: «Где наши паспорта?» — «Спокойно! – говорю. — У меня дома ваши паспорта, мне внутренний голос подсказал, что надо все забрать».
Потом нам все-таки открыли двери, мы вошли. Сделали платежки за автобусы, которые должны были вечером отправиться в шоп-туры, принесли их в банк (тогда платежки в банк носили вручную). В банке мне говорят: «А ваш счет закрыт!» — «Почему?» — «А потому что у вас учредитель – райком партии!».
Позднее райком партии написал отказ от учредительства «МАТЭПа». В течение месяца мы перерегистрировались. Потом, в 1993 году, была еще одна перерегистрация – мы стали ООО, а в октябре 1996 года – следующая, и я стала единственным учредителем.
«Чем для меня были «лихие» 90-е!?»
В декабре 1991 года к нам обратилась Ассоциация афганских вдов с просьбой помочь в оздоровлении детей. За свой счет мы отправили 80 детей на базу отдыха «Моряк» в Бердянске. Дети отдыхали с 15 по 29 декабря 1991 года. Туда билеты у нас были, а вот на обратную дорогу мы не смогли достать. В итоге, пришлось заказывать специальный авиарейс и лететь за детьми на самолете. Все расходы мы оплатили из собственных средств.
Мне тогда говорили: «Зачем тебе это? За эти деньги ты могла бы купить квартиру!» Но я отвечала, что даже в уставе «МАТЭП» записано – оздоровление детей, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС, так что – это наша миссия.
1991 год был непростым – особенно для людей с такой трудовой биографией, как у меня. Честно скажу, я была против того, что происходило в стране, против запрета на деятельность партии. Не могу говорить о функционерах в Москве. Но я своим коллегам доверяла, знала этих людей, была частью партии. Мы работали добросовестно. Мои родители были партизанами. Отец мужа – Герой Советского Союза, в годы войны – второй а потом – первый секретарь Минского подпольного обкома партии, первый послевоенный председатель Минского облисполкома.
Все, что происходило, было – как личный удар. Но нужно было жить, приспосабливаться к новым временам, быть полезной в новых условиях. Сегодня все вспоминают о «лихих» 90-х. Для меня они не были лихими. Я просто очень много и самоотверженно работала. Да, не построила коттеджей и квартир, но мы отдавали деньги на оздоровление детей.
В 1992 году мы опять отправили детскую группу из 80 детей на оздоровление – опять за свой счет. Я считала, что должна это сделать.
Безусловно, я вписалась в новое время. Потому что я полностью отдавалась своему делу. Везде, где я работала, старалась на полную катушку. Поэтому и с фирмой пошло. «МАТЭП-90» работает уже 34 года!
В сентябре 1991 года, после развала партии, к нам пришла на работу Алла Клещенок, которая сейчас работает в «Трэвеле» у Ларисы Хмельницкой. Потом нашей сотрудницей стала Марина Рачковская. Много людей прошло через нашу фирму. Многие называли нас своеобразной кузницей кадров.
Лариса ушла из «МАТЭП-90» в августе 1993 году и вскоре открыла собственную фирму.
1994 год: «Все ниши в туризме расписаны, но я постараюсь найти себе дело!»
В декабре 1993 года я ушла из бизнеса – в Международный институт менеджмента – проректором по науке, первым заместителем генерального директора. Отработала там год, отказалась от продления контракта и решила вернуться в фирму.
К сожалению, положение в компании было плачевное. Когда уходила – была очередь туристов. Вернулась. Мягко говоря, очереди нет. Часть площади нашего помещения отдали в субаренду рекламной фирме. Работники все сидят в моем маленьком кабинете.
В декабре 1994 года проходила туристическая выставка «Турбизнес» в Минске. Я встретилась на выставке с Заккисом. Говорю ему: «Александр Андреевич, я возвращаюсь в турбизнес». Он мне: «Люда, поздно – все ниши в туризме уже расписаны между турфирмами. За год много воды утекло, открылось большое количество компаний. Все направления уже поделены!». Я ему ответила, что мною принято решение. Я возвращаюсь, и постараюсь никому не наступать на любимую мозоль.
Так, в 1995 году я вернулась к работе в «МАТЭП». Пришлось все начинать сначала. Но шоп-турами я уже заниматься не хотела, а хотела организовывать экскурсии.
Я помню, что, провожая своих туристов в шоп-тур, я всегда в напутствие говорила так: «Желаю продать ваш товар по высокой цене, купить то, что необходимо вашей семье по низкой цене, постепенно, понемногу откладывать денежку, чтобы потом отправиться с нами в экскурсионный тур по Европе». Так оно, в результате, и случилось.
Европейские туры. Мария Гарустович. Испанское направление и PALOMA
Мы занимались Чехией с марта 1996 года, а с сентября 1996-го стали делать удлиненный тур Прага-Париж-Брюссель-Амстердам-Берлин, включив в стоимость экскурсии во всех этих городах. В 1997 году повезли туристов в Англию, детские группы – на экскурсии и на обучение английскому языку в королевском колледже в Лондоне.
В 1997 году одними из первых сделали автобусный тур с отдыхом в Испании – тур назывался «От испанского побережья до французской Ривьеры». Делали его с помощью Марии Гарустович, которая дала контакты в Испании.
Мы с Машей были знакомы с 1994 года, когда вместе возили в Испанию группу слушателей нашего Института менеджмента. К сожалению, так несчастливо сложилась ее судьба, что в 1998 году она улетела работать в Испанию, и там, во время морской экскурсии, ей стало плохо, ее переправили на берег. Приехавшая карета скорой помощи застряла в песке на пляже. Пока машину выталкивали, Маша умерла. Думаю, те работники туризма, кто был с ней знаком, понимают, как много сделала Мария Гарустович для белорусского туристического рынка в его ранние годы, особенно – для испанского направления.
В апреле 1997 года мы создали белорусскую Ассоциацию PALOMA и начали заниматься оздоровлением белорусских детей в Испании, опять же используя контакты Маши Гарустович. Мы отправляли на оздоровление детей также в Италию и в США. Ассоциация работала с 1997-го по 2003 год.
Мармарис из Москвы, первые трансферы в Шереметьево
В 1999 году ко мне в «МАТЭП-90» пришел проситься на работу Биртан Шен – турок, который в то время был известен всем, кто работал в Минске в туризме. Говорит: «Давайте продавать Турцию. Мне нужен стул, стол и телефон».
И мы начали продавать туры в Турцию. Давали в «Ва-банке» строчную рекламу – «туры в Мармарис». Неожиданно к нам пошли люди.
Неожиданно – потому что мы же позиционировались как автобусный оператор.
Биртан жил и работал до этого в Мармарисе, женился на белоруске, она привезла его в Минск.
Мы с ним сработались. Заключили контракт на выставке с питерской фирмой «Ривьера». У них был филиал в Москве. «Ривьера» очень хотела сотрудничать с фирмой из Беларуси. И они нам дали великолепную цену на туры в Мармарис с перелетом из Москвы – на 100-200 долларов дешевле, чем для россиян.
Именно тогда – в 1999 году мы стали первыми делать автобусные трансферы в московский аэропорт «Шереметьево» — под вылеты наших туристов. Два раза в неделю наши автобусы полными отправлялись в Москву – оттуда туристы вылетали в Мармарис.
Помню, Раиса Зарифовна Крукович («Экстратур») была недовольна. Она ведь – надо отдать ей должное! — первой открыла Мармарис для белорусских туристов. Вот ей и было обидно, что кто-то тоже возит и предлагает цену ниже. Она продавала туры в Мармарис с вылетом из Варшавы, я – из Москвы. Но у меня был очень удачный контракт!
Потом, правда, она переступила через свою гордость и тоже была агентом на наших турах в Мармарис с перелетом из московского «Шереметьево».
Потом Биртан уходил работать в «АэроБелСервис» Через некоторое время вернулся: «Мама Люда, возьми меня назад в МАТЭП!». Я говорю: «Как ты себе это представляешь? Не хочу я забирать у «АБС» специалиста!» — «Не волнуйся, конфликта с «АэроБелСервисом» не будет!».
Пока Биртан был в «АэробелСервисе», он продавал Египет. Поэтому, вернувшись к нам, тоже занялся этим направлением – уже под нашей «крышей».
Вхождение Восточной Европы в Шенген. Проблемы с визами, очереди в посольства
В 2007 году, когда Восточная Европа вошла в Шенген, визы для белорусов резко подорожали. Латышская виза была бесплатная – стала стоить 60 долларов. Литовская, польская стоила 5 долларов – стала 60. Чешская была 14 – стала 60.
Рынок на какое-то время прямо замер, туристы остановились, перестали покупать туры. Начались настоящие проблемы с визами. Мало того, что визы дорогие – так еще попробуй – открой! А у нас к тому времени была большая линейка предложений.
Помню, эти жуткие очереди в чешское посольство в декабре 2007-го. Все понимали, что с 1 января открыть визы будет еще сложнее.
С 2004 года мы работали с чешской фирмой «ДЛ-Навигатор». Они сотрудничали также с Людмилой Шлык («Гелена»). Потом начали работать с нами. Мы отправляли в Чехию без ночных переездов! И цена была очень хорошей, конкурентной. С нами ехали не только белорусские туристы, но и российские.
«Я буду продавать круизы!»
На туристической выставке в 2008 году мы заключили соглашение и присоединились к цепочке фирмы «СитиБусБай», директор – Валентина Зенович. Вместе с ними стали делать туры на паромах. Первую группу отправили 3 мая 2008 года. Маршрут: Таллинн—Хельсинки-Турку Стокгольм – Турку- Хельсинки Таллинн. Были пионерами на этом направлении.
В марте 2011 меня пригласила американская круизная компания на семинар по морским круизам. А перед этим другая круизная компания позвала в рекламный тур на лайнере.
Я послушала трехдневный семинар по круизам в Москве, прошла тестирование. Нам выдали круизный сертификат, дали повышенную комиссию. После банкета я говорю: «Я буду продавать круизы!».
Помню, тяжелый март 2011 года. Валюты в Минске нет. Люди ночуют под обменниками. И вот в такой обстановке мы начали бронировать круизы.
Потом у круизной компании была акция – продай 5 кают и получи место в рекламном круизе на американском лайнере класса премиум, круизная компания – Princess Cruises. Я продала 13 кают! Взяла младшего сына, и мы отправились из Венеции в Барселону – в 13-дневный круиз.
В сентябре 2011 года нам по моей просьбе еще повысили комиссию. Начинали мы с компании Princess Cruises, затем была Costa Cruises, и уже позже продавали круизы 18-ти мировых круизных компаний.
Я горжусь, что мы первыми привели это направление на белорусский рынок. И сегодня у нас направление номер один в продажах – круизы. В настоящее время являемся агентами российского оператора PAC Group, который открыл представительство в Минске в 2017 году.
Как известно, 15 мая 2022 года практически всем круизным компаниям запретили продавать круизы белорусам и россиянам. А PAC Group является генеральным представителем MSC Cruises в СНГ и странах Балтии – компании, которая не входит ни в какой круизный американский холдинг. MSC Cruises работает самостоятельно, поэтому продолжает принимать наших туристов в круизные туры.
Что сейчас происходит с фирмой?
Очень сложно было пережить то время, когда туризм полностью остановился в «ковидном» 2020-м году. Мы до сих пор разбираемся с круизными компаниями, еще не всем туристам вернули деньги.
Еще сложнее стало работать в белорусском турбизнесе в 2021 году – когда Европу закрыли, «Белавиа» перестала летать по европейским направлениям.
Очередной тяжелый этап – 2022 год, когда с рынка ушли «дочки» украинских холдингов – TPG и Join UP! Белорусские турфирмы вынуждены были своими средствами рассчитываться с туристами по нереализованным турам.
Ситуация все время усложнялась, и мы сокращались. Сейчас в «МАТЭП-90» 3 штатных сотрудника, а когда-то было и 25! Продаем авиатуры и круизы – как турагент. До прихода PAC Group белорусские турфирмы бронировали круизы через нас. У «МАТЭП-90» много наград от круизных компаний Princess Cruises, Celebrity Cruises, три «Золотых штурвала» и Gold Ambassador — от MSC Cruises. Так что – работаем. Я сама побывала уже в 13 круизах! На мой взгляд, круиз – это самый впечатляющий способ путешествия!
Горжусь тем, что фирма выстояла, перенесла все невзгоды. Мы все стойко пережили. И продолжаем работать!
