Денис ГАНАКОВ: «Горнолыжный рынок Беларуси, скрипя, начинает принимать правила игры» - Республиканский союз туристических организаций

Денис Ганаков, «Дитриб», «Bukoride», Kahaii Surf – известный в Беларуси сноубордист, серфингист, профессионал турбизнеса.

А еще он – сын Игоря Николаевича Чернозипунникова, про которого мы много писали и который стоял у истоков белорусского турбизнеса.

Карьера Дениса Ганакова, его опыт в туризме, взгляд на развитие горнолыжного и сёрф-отдыха – заслуживают отдельного внимания и, думаем, будут интересны широкому кругу читателей.

10 февраля Денис отмечает День рождения, что послужило дополнительным поводом, чтобы поговорить с ним о жизни и о туризме. В материале – много подробностей о переломных моментах в развитии сегмента горнолыжного туризма, о том, как можно развивать свою карьеру в турбизнесе, когда обстоятельства резко меняются.

«Отцы и дети» в белорусском турбизнесе

— Денис, вы – представитель туристической династии в Беларуси. Скажите, в вашем случае, при выборе профессии, какую роль сыграл отец?

— Честно говоря, родители меня никак не склоняли к тому, чтобы выбрать туризм в качестве своей профессии. Во всяком случае, у меня были другие мысли на этот счет. Я, конечно, видел, как папа погружен в турбизнес, чем он занимается, но у меня всегда были свои интересы и собственные предпочтения.

Хотя, можно сказать, что в какой-то мере они и были связаны с туризмом. Я с детства увлекался экстремальными видами спорта. Катался на роликах, начал заниматься сноубордом. Был одним из первых сноубордистов в стране. В 90-х я и еще двое парней первыми начали увлекаться этим видом спорта. Потом появилась экспериментальная команда по сноуборду благодаря руководителю федерации горных лыж, известному советскому и белорусскому горнолыжнику, ныне покойному – Игорю Юдину.

Первые сборы в Австрии, 1999 год

Первая запись в моей трудовой книжке – спортсмен, инструктор Национальной команды Республики Беларусь по сноуборду.

Родители смотрели на все это с некоторой долей сомнения. Помню, папа говорил – «Сынок, может, хватит уже заниматься всей этой ерундой? В жизни надо быть специалистом. Неважно – в какой сфере – но мужчина должен быть специалистом в профессии, должен идти к своей цели и добиваться ее! Нужно – а) представлять ценность для общества, б) иметь возможность зарабатывать нормальные деньги!».

— Но с самого начала он не предлагал вместе заниматься бизнесом?

— Это произошло, но немножко позже. Можно сказать, во второй серии этого сериала. Так сложились карты, что первым моим местом работы (параллельно со спортом) было маркетинговое агентство, которое вело многих известных клиентов – начиная с «Велкома» и заканчивая «Кока-колой», и это было на четвертом курсе института. После этого я занимался своими бизнесами, например, у меня был небольшой магазин по продаже снаряжения для экстремальных видов спорта. По окончанию спортивной карьеры я стал тренером Национальной команды по сноуборду. То есть до, собственно, турбизнеса у меня был определенный путь, который занял лет 7 после института.

В моменте, когда я уже покидал спорт, у меня появились чудесные планы уехать в Доминикану – мы с друзьями планировали открыть там сёрф-отель. И только потому, что произошло землетрясение на Гаити, мы отказались от фактически состоявшейся сделки.

Из спорта я к тому моменту ушел. Что делать дальше? Папа сказал: «Попытай силы в туризме! Вот есть фирма «Дитриб», принадлежит моему знакомому, попробуй сделать там какие-то свои направления!».

Я вошел в состав учредителей «Дитриба» и начал пробовать делать свое. Так как я разбираюсь в горнолыжке, то за пару лет у нас получился отличный, я считаю, продукт в Буковеле, и не только. Сначала я был директором «Дитриба», потом стал заместителем, когда папа перешел в «Дитриб» из «АлатанТура».

«Силичи», «Логойск», поддержка Натальи Петкевич, федерации и государства

— Отец на этом этапе как-то пытался повлиять на ваши представления о туризме?

— Нет. Мы стали работать вместе, но, работая вместе, всегда занимались разными направлениями. Папа – въездным туризмом, я – выездным – пробовал делать кэмпы для сноубордистов и горнолыжников. Горнолыжка, конечно, работала лучше всего. Кроме того, что я обладаю уникальными знаниями в сфере сноуборда (буду говорить откровенно и без ложной скромности), тут еще и совпал момент.

Горнолыжное направление в белорусском туризме приблизительно к 2010 году перешло из разряда поездок премиум-групп в статус массового туризма. За несколько лет до этого в стране открылись «Силичи», «Логойск».

Когда я только начал работать тренером команды по сноуборду в 2005 году, меня пригласили на прием к руководителю (на тот момент) нашей Белорусской федерации горнолыжного спорта и сноуборда Наталье Петкевич, она сказала: «Будем развивать сноуборд в стране!». Вот так, благодаря ее личной поддержке, благодаря государству и федерации, я получил уникальные знания и смог реализовать себя как специалист.

Открытие Чемпионата Беларуси в «Силичах», вступительное слово Председателя федерации Натальи Петкевич, 2008 год

Это был сложный и очень интересный период, я забросил все другие дела и полностью погрузился в создание в стране такого вида спорта, как сноуборд. С нуля в составе федерации мы создали всю структуру спорта, от детских групп до Национальной команды, создали тренировочные базы и добились первых медалей на этапах Кубка Европы в халф-пайпе и биг-эйре. У нас получилось создать свою сильную белорусскую школу сноуборда и дать возможность сотням детей открыть его для себя.

Я поработал с австрийскими, канадскими специалистами. Фактически участвовал в создании в стране такого вида спорта, как сноуборд. Поэтому у меня появились глубокие знания, которых ни у кого не было. Этот путь невозможно пройти заново. И благодаря, в том числе, моим спортивным знаниям, у нас получился классный горнолыжный проект.

Я с самого начала понимал, что наша задача – не только отвезти людей в горы, обеспечить им трансфер, размещение и питание. Но и сделать так, чтобы человек научился кататься. Причем научился кататься безопасно – в этом случае клиент будет ездить в горы каждый год, а не просто поставит галочку – я был в горах – и на этом его горнолыжный путь закончится.

— Буковель был основной базой для ваших туров?

— Не сразу! Я неплохо разбираюсь в европейских горнолыжных направлениях. Хорошо знаю Австрию, потому что, когда работал тренером, проводил в этой стране больше времени в году, чем на родине. Федерация снимала там апартаменты, я тренировал спортсменов, мы постоянно были в Циллертале на сборах и ездили по соседним странам на этапы Кубка Европы.

Соответственно, вначале мы пытались делать именно Европу. Но потом я посмотрел, что появился массовый продукт в Буковеле – отличный курорт в Украине и ближе всего к Беларуси. Поэтому приблизительно с 2013 года мы начали возить людей именно туда.

Буковель, 2017 год

Буквально за год выбились в лидеры. На тот момент 5-6 фирм делали туры в Буковель, на направлении плотно работали 2-3 лидирующие компании, в том числе – «Колесо путешествий» (сноуборд.бай).

Не хочу никого обижать, но мне кажется, у нас был самый лучший продукт – потому что людям важно, когда тот, кто организовывает поездку, является человеком из этой сферы. Когда я придумывал буковельский продукт, я пользовался своим опытом сноубордиста, опытом многих лет, проведенных на европейских склонах, пониманием, как это работает в мире. Я думал о том, как я могу сделать продукт, которым хотел бы воспользоваться сам.

«Топ-3» стрессовых ситуаций в турбизнесе – по версии Дениса Ганакова

— А вы хорошо помните тот злосчастный февраль 2022 года, когда буковельский продукт фактически перестал существовать?

— Конечно, отлично помню те дни. Как такое забудешь? Стрессовая ситуация! Я находился в тот момент в Сванетии, потому что мы открыли второе крупное направление – Грузия (Гудаури и Сванетия), которое в настоящий момент является нашим основным продуктом. Кроме Гудаури, у нас еще были кэмпы в Сванетии, которые я вел непосредственно.

И вот я в Сванетии, приходят новости – шок! Я до последнего не верил, что все это настолько фатально будет происходить. Утром 24 февраля я собрал в чат руководителей всех компаний, группы которых присутствовали в тот момент в Украине, в Буковеле, и мы стали обсуждать – что делать? Искали топливо для автобусов, потому что надо было срочно вывозить людей.

Хозяева буковельских отелей сливали дизель со своей техники, чтобы заправить наши автобусы. Нашли нам сопровождение полиции. Мы собрали все автобусы вместе – 7 белорусских автобусов – и в сопровождении полиции двинулись в сторону львовской границы.

Был открыт гуманитарный коридор, нас пропустили в Польшу, и затем мы отправились к белорусской границе. Все, в конце концов, для наших туристов закончилось хорошо, но это были одни из самых нервных дней в моей туристической деятельности.

С группой в Буковеле, 2018 год

— А если составить «топ» вот таких стрессовых ситуаций для вас в туризме?

— Как и у любого руководителя, стрессовых историй было много. Одним из крупных направлений, которыми мы занимались, была украинская Затока. И, когда мы еще не совсем понимали, как работать с транспортниками, была такая история.

Автобус приехал в Затоку забирать туристов и… сломался. Это была пятница, 10 вечера, конец июля, пик сезона. Мы смогли разместить часть группы в отеле, но просто физически не было мест для всех. Попросили туристов остаться в автобусе, сами начали искать замену. И нашли к утру. Но утром уже, естественно, попали в новости на онлайнер.

Официально, по договору, поломка автобуса – это не моя ответственность. Это зона ответственности транспортной фирмы, которая в таких случаях обязана предоставить автобус на замену. Но транспортник мне сказал – знаешь, ты там на месте, решай сам!

Я метался, в конце концов, нашел автобус, который согласился довезти туристов, но… только до пограничного переезда, потому что у этой украинской транспортной фирмы не было разрешения на пересечение границы. Автобус до границы идет около 9-10 часов. Белорусский автобус, который должен был забрать людей с границы, не успел приехать, соответственно, люди пешком пересекали границу и уже с белорусской стороны ждали сменный транспорт. Зрелище, конечно, было еще то – с детьми, с чемоданами, группа пешком переходит границу. И тут мы второй раз за сутки попали на онлайнер!

Пожалуй, это вторая крупная стрессовая ситуация, которая у нас была. Но мы сделали выводы, и стали работать с нормальным транспортником. Все наши автобусы оставались на ночевку в Затоке. И мы были единственными, у кого была ежедневная цепочка на этот суперпопулярный когда-то у белорусов курорт.

Затока, 2015 год

Третий самый большой стресс, который, думаю, пережили все турфирмы, — ковид, когда пришлось повесить замок на двери фирмы и полгода ждать у моря погоды.

Генезис белорусской горнолыжки: с чего начинали и к чему пришли

— Вернемся к эволюции горнолыжки на белорусском рынке? Как она происходила?

— На мой взгляд, процесс выглядит следующим образом. Горными лыжами белорусы занимались с 60-70-х годов. В туризме первыми прокладывали шаги в горнолыжном турбизнесе такие люди, как Дмитрий Володько («экс-Белфер»), Сергей Бадюля («экс-Белтранслайнер») – это я говорю только про тех, с кем лично знаком.

Но, как я уже сказал, первоначально это был элитарный клуб. Это была высокая маржинальность и соответствующий пласт клиентов. Первоначально на горнолыжный отдых ездила элита белорусского общества, люди состоятельные, которые могли себе позволить чартерный перелет, дорогое оборудование и экипировку, хорошие отели в Альпах.

Но в то время, когда я вошел в этот бизнес, все поменялось – это уже был массовый сегмент туризма. В стране появились горнолыжные курорты хорошего уровня. Те же «Силичи» для городского горнолыжного курорта – мировой уровень. Могу заявить это с полной ответственностью. Отлично оборудованная трасса длиной 900 метров – не каждая столица может похвастать таким склоном.

Белорусы могли себе позволить поучиться в родной стране и, уже обученные, решить, куда ехать дальше. Очевидно, что в туризме есть условная пирамида. В нижней части – те туристы, которые платят меньше, и их самое большое количество. Наверху – состоятельные клиенты, которые платят много, но их меньше всего.

Буковель – этот курорт, конечно, был находкой для среднестатистического туриста. И до сих пор Буковель нечем заменить. Гудаури – это все-таки перелет и другой ценовой сегмент. Сегодня есть попытки заменить буковельский продукт Эльбрусом, но, честно говоря, двое с половиной суток в автобусе – это сложно. Туры в Шерегеш или Красную Поляну требуют достаточно дорогого перелета. А в Буковель цены начинались от 170 долларов за неделю. Это – проезд, проживание, двухразовое питание.

Мы говорили про эволюцию. Когда появился массовый продукт, тысячи человек выезжали на горнолыжный отдых, влюблялись в горы, начинали планировать свой отпуск – две недели зимой и две недели летом. Становилось много таких туристов, формировался объем этого рынка. Из элитарного штучного продукта горнолыжка вошла в разряд массового туризма. На этот рынок вошло много компаний. И все это неплохо у нас развивалось – вплоть до начала печальных украинских событий. Когда это случилось, в феврале 2022 года, на рынке произошла определенная дезориентация. Массовый продукт – это значит, дешевый, автобусный – как таковой, исчез.

Сегодня из более-менее массовых направлений осталась Ясна (Словакия) – куда возят ребята из сноуборд.бай. Те, кто возили в Буковель, сегодня ездят на Эльбрус – к примеру, «Колесо путешествий». Единичные истории – группы в Италию, Францию. Все это стало сложно, точечно, связано с визовыми трудностями – просто капля в моря из того потока, который организованно отправлялся в Буковель – по моим оценкам, около 5 тысяч туристов за сезон. Плюс – такое же количество туристов самостоятельно добирались на машинах и авиа.

Сейчас рынок белорусских горнолыжных туров находится в странной ситуации. Люди-то никуда не делись. Они купили снаряжение, научились кататься, им это нравится, они заболели горами, им мало «Силичей», особенно этой зимой, когда долгое время тепло и дождь.

— И что таким людям делать?

— Приходится считаться с правилами игры. Если вы хотите дешево, вам надо потратить 5 дней на дорогу туда-назад из своего отпуска на Эльбрусе. Либо принять тот факт, что горнолыжка стала существенно дороже. Что Буковеля уже никогда не будет! И нормальный горнолыжный продукт сегодня стоит около 1000 долларов. Авиаперелет, трасферы, проживание в отелях – все недешевое по сравнению с Украиной.

И рынок, скрипя, начинает принимать правила игры. Ездят в грузинский Гудаури, в российские Красную Поляну, Шерегеш, Архыз. Если чуть подробнее говорить о российском направлении, то также есть курорты в районе Мурманска – они со своей спецификой, но курорты развиваются, к тому же у нас есть прямой перелет.

От Гудаури – до кэмпов в Японии и групп в Иран

— Какое сегодня генеральное направление ваших горнолыжных туров?

— Мы выбрали для себя генеральным направлением Гудаури. Конечно, это дороже, чем Буковель по причине перелета, да и другие составляющие – трансфер, размещение – тоже стоят больше. Но это самый оптимальный вариант на сегодняшний день. Возможно, в следующем году появятся автобусные туры в Гудаури, потому что в данный момент мы очень зависим от Крестового перевала, который закрывают из-за снегопадов. Но уже доделывают туннель, и тогда в Гудаури зимой можно будет доехать на автобусе – продукт подешевеет.

Гудаури, 2022 год

Я начинал возить в Гудаури еще до ковида – в 2017 году. Сейчас у нас еженедельный проект, каждую неделю мы принимаем одну группу в Гудаури. Каждые три недели – возим в Сванетию. Это более отдаленный горнолыжный регион в Грузии, чем Гудаури, там мы проводим фрирайд-кэмпы, их веду я с командой.

В этом году мы еще попытались сделать горнолыжный тур в Иран. Группа собралась быстро. Но из-за нестабильности в регионе я отменил поездку. Была волнительная ситуация. Я подумал – после того, как я пережил ситуацию с ковидом, с Буковелем, еще «попасть» в Иране?! Но на следующий год, если все будет в порядке, сделаем обязательно. В Иране очень интересная горнолыжка! И это отличная страна для экскурсионных туров. Также мы делаем фрирайд-кэмпы в Японии, где в данное время нахожусь с белорусской группой.

Второе наше направление – сёрф-кэмпы. Но тут необходимо поговорить о нашем клубном продукте, который заслуживает отдельного повествования.

Клубный продукт и основное правило бизнеса

— Продукт этот появился, когда мы начали делать первые поездки в Буковель. Сначала это были обычные туры. Но потом собралась крепкая команда, и я, из-за того, что поработал в маркетинге, понял основное правило бизнеса – надо отличаться!

Если ты такой же, как все, ты не станешь лучшим. Я хорошо понимал специфику и хотел отличаться, поэтому у нас и получился уникальный горнолыжный продукт. Попытки его скопировать, сделать что-то похожее, ни к чему не приводят, потому что в этом надо хорошо разбираться. Я подошел к продукту – как бизнесмен, спортсмен, как тренер и как человек, который работает в туризме уже почти 15 лет.

Гудаури, 2024 год

Мы делаем наши туры в формате лагеря, кэмпа. В нашем продукте все клубные составляющие: человек приезжает, и он не предоставлен сам себе – туристом занимается команда. Мы учим кататься, мы развлекаем, мы создаем особую клубную атмосферу, когда из группы получается компания единомышленников. Мы структурируем продукт. К примеру, в Гудаури мы предлагаем все уровни катания – от новичков, до продвинутых и фрирайдеров. Учим базовому фристайлу и карвингу. Фрирайд – это сложная история, но мы первые на рынке начали делать фрирайд-кэмпы.

Обучение фрирайду и работа с группами вне трасс – это, в первую очередь, управление рисками, лавинная безопасность и понимание того, как взаимодействовать с людьми и природой в сложных условиях, причем, по всему миру сейчас это – самый быстрорастущий сегмент горнолыжки. В этом году пройдет первый Чемпионат Мира по фрирайду под эгидой Международной лыжной федерации, и вскоре фрирайд станет олимпийским видом спорта.

Мы уже третий сезон возим группы в Японию. Сложное, дорогое направление. Я им занимаюсь – именно потому, что вряд ли кто-то другой будет это делать, а я вижу в направлении очень сильную перспективу.

Для многих это будет открытием, но в Японии – более 400 горнолыжных курортов! Причем было еще больше в конце 80-х годов, когда в стране был просто бум горнолыжки. Сейчас некоторые курорты закрылись, но горнолыжка по-прежнему популярна. В Японии – одни из лучших курортов для фрирайда в мире.

Хакуба, Япония, после фрирайд-маршрута, 2020 год

Мы сейчас находимся на острове Хонсю в регионе Нагано, где проходила Олимпиада в 1998 году, и за последнюю неделю у нас тут насыпало более полутора метров снега.

В чем преимущества поездки в Японию? Достаточно просто получить визу. Не такой дорогой перелет, как кажется – из Москвы через Китай можно долететь за 600 долларов туда-назад. С учетом сложного получения визы в Европу для нас и россиян, Япония начинает выглядеть все привлекательнее. Это настоящая экзотика, вкуснейшие морепродукты, очень культурные люди, многие говорят по-английски.

Японцы и белорусы в чем-то похожи – трудолюбивые, исполнительные, законопослушные. Местные жители очень интеллигентны, не пристают, как это принято во многих странах Азии, к туристам. Очень приятный менталитет. Я даже установил в «дуолинго» японский язык и начал учить, потому что хочется хотя бы 20-30 слов говорить по-японски, чтобы сделать приятное людям, которые так хорошо принимают. Я рекомендую съездить в Японию – если не на горнолыжку, то просто посетить эту страну – очень классное направление. Ну, а для горнолыжника это просто must have – место, которым стоит полюбоваться хотя бы раз в жизни.

Кахай сёрф, или Как взять отель в аренду на Шри-Ланке

— Мы недавно открыли этот продукт. Начали делать сёрф-кемпы в сёрф-отели, и наш проект имеет очень белорусское название – Kahaii Surf – мы произносим как «кахай сёрф».

Взяли в долгосрочную аренду отель на Шри-Ланке, провели там реконструкцию. Год назад я съездил на Шри-Ланку, и влюбился в эту страну. Как профессионал в туризме, я увидел очень сильную перспективу в этом направлении. Шри-Ланка удобно расположена для белорусских и российских туристов, перелет туда занимает меньше времени, чем прохождение границы на наших западных рубежах. Основное, что для меня ценно – длинный сезон. Наш отель находится на юге, сезон длится с октября до середины мая – 6-7 месяцев. Есть легкое межсезонье, когда дует ветер и океан становится беспокойным, но погода все так же остается достаточно комфортной, то есть можно сказать, что и летом продолжается сезон.

С июля мы начали делать реконструкцию в нашем отеле, я сам красил стены, прикручивал вешалки, покупал сантехнику, работал два месяца с двумя партнерами. Получился хороший, я считаю, объект. Находится в 7 минутах ходьбы от одного из лучших пляжей юга Шри-Ланки – Кабалана, который подходит и для семей с детьми, и для сёрферов. К нам приезжают люди, которые и не серфят – бывают пары, где муж сёрфит, а жена – нет. Гордимся, что имеем хороший фидбэк – есть отзывы 10 звезд на «букинге» и 5 звезд на «гугл мэпс». Безусловно, будем развивать этот продукт.

Идеальный турбизнес и идеальная жизнь – по мнению Дениса Ганакова

— Мне нравится заниматься теми продуктами, в которых со мной сложно конкурировать и которые сложно скопировать.

Когда я начал заниматься Затокой в 2015 году – Крым только-только ушел с белорусского рынка после событий 2014 года. В то время еще не так много компаний отправляли в Затоку, и маржа позволяла делать бизнес рентабельным. А через 3 года, когда в Затоку уже возили все, маржа стала копеечной, и я перестал понимать – зачем я вообще трачу на это силы?

Так вот, когда я занимаюсь сёрф или фрарайд-кемпами, я понимаю, что не сможет любая условная турфирма, любой турагент начать делать что-то подобное.

Вообще, хочу сказать, что сёрфинг – классный вид спорта! Вижу за этим перспективу. Я в свои 44 года, две недели позанимавшись серфингом, прихожу в отличную форму, получаю такой сильный энергетический и творческий заряд. Серфинг стал олимпийским видом спорта, по всему миру открываются сёрфинг-волны. В том числе – в нашем аквапарке «Лебяжий» — искусственная волна не идеальная, но она есть, и это замечательно.

Серфинг на волне в Минске, 2023 год

В этом месте, где у нас отель, очень любят отдыхать европейцы. Мы работаем, в том числе, через букинг, и на Новый год к нам приезжали швейцарцы, немцы, французы. И я тоже кайфую от этого – потому что выхожу со своим продуктом на международный рынок. Это шаг вперед для меня как профессионала турбизнеса.

— Есть ли планы развернуться? Можно же взять в аренду отель и на горнолыжном курорте.

— Отель – это, прежде всего, экономика, хозяйство. Вообще, все зависит от многих обстоятельств. В свое время у нас были планы взять в аренду гостиницу в Буковеле. Я уже начинал поиск инвестора. Но мы знаем, как повернулись обстоятельства, увы…

Честно говоря, я не вижу перспектив аренды отеля в Гудаури – слишком короткий сезон. Когда сезон длится 2,5 месяца, а 9 месяцев в году объект будет простаивать – сложно сделать это рентабельным бизнесом. Вообще, для меня это новая ипостась – быть хотельером. Возможно, мне понравится…

— Надо заметить, что для наших представителей туризма собственный отель на курорте или хотя бы взятый в долгосрочную аренду – это всегда было своеобразной формой капитализации бизнеса. Каковы, на ваш взгляд, сегодняшние перспективы отечественного турбизнеса? Куда идем? Что является мерилом успеха в белорусском турбизнесе?

— Я не могу сказать в целом, что является мерилом достижений в турбизнесе. Это все очень индивидуально. Скажу про себя.

Я стараюсь стремиться к повышению качества продукта, увеличению маржи и, наверное, к тому, чтобы мне было комфортно, и я мог соблюдать свой жизненный баланс. Мне хочется быть спортивным, здоровым. Хочу, чтобы были здоровы мои близкие. Хочу много путешествовать и быть довольным своей жизнью.

Отель – это так сложилось. Мне стал интересен этот бизнес. Когда ты им занимаешься, с одной стороны, испытываешь больше суеты. В то же время, отель – это стабильнее. Я не сколотил состояние, которое позволило бы мне купить гостиницу. Но мы взяли ее в долгосрочную аренду. У нас хорошие хозяева. Наверное, следующим этапом я рассматриваю девелоперский бизнес.

Уже немного «потрогал» строительство, недвижимость, чему-то научился. На Шри-Ланке сейчас поменялся президент, пришла молодая команда, которая, надеемся, откроет для инвесторов новые возможности. Боюсь загадывать, но, может быть, все в моей карьере пойдет именно в эту сторону – строительство вилл, апартаментов, работа с инвесторами, с покупателями недвижимости. У меня за плечами – математический класс, экономический вуз, MBA. Я умею считать и видеть окно возможностей. Если оно откроется – я туда пойду.

— Денис, как вы считаете, отец вами доволен? Ваша карьера и карьера отца – очень разные. Он тихо принимает гостей в Беларуси, вы – «экстремальщик». Как сейчас протекает ваше сотрудничество?

— Мы с ним партнеры по бизнесу. Папа – директор компании, наш основной агент по продажам в Беларуси. Если бы не он – мне было бы сложно. Он является моим тылом в Минске, потому что в офисе я бываю крайне редко. Папа помогает мне закрывать текущие вопросы, к тому же, я не люблю бумажную работу. Не очень люблю ходить на совещания. Хотя в свое время я тоже был достаточно активным в плане общественной жизни. Просто так сложилась жизнь, что я редко бываю в Минске. Я или нахожусь на Шри-Ланке в отеле, или занимаюсь горнолыжными группами на различных курортах.

Еще в начале 2000-х я поставил папу на сноуборд, он находится в отличной физической форме и каждый год выезжает в горы. В прошлом году мы тремя поколениями сноубордистов, с папой и моей дочкой, катались в Гудаури. Это было очень трогательно для меня.

Также папа осваивает серф, уже отлично катается за вейксерф-лодкой в Минске и планирует освоить серф на океане.

Думаю все-таки, что отец мной гордится. Он видит, что у нас получился хороший продукт. На сегодняшний день у меня есть направления в турбизнесе, в которых я чувствую себя уверенно и сам получаю от этого удовольствие. Я катаюсь в лучших местах планеты, открываю сноуборд и серфинг для людей, и люди мне искренне благодарны, это важно – и в этом я целиком следую папиным рекомендациям.

— Спасибо за интервью. Поздравляем с Днем рождения и желаем дальнейших успехов в турбизнесе!